Его же. На другие темы, <касающиеся> знания, и о причине непоследовательности в изложении темы, способствующей <лучшему> уразумению <предмета>. [1292]
1. Поскольку не всегда одной и той же темы придерживаемся мы, [1293] дабы не рассеиваться, [1294] а также по причине того, что [1295] по необходимости естество ищет разнообразия [1296] в занятиях, [1297] дабы <иногда> упражняться в чем–либо другом, не можем мы все время придерживаться одной темы, [1298] когда пишем слова свои: иногда всецело возвышаются слова наши к небесным <благам> по содержанию своему; иногда же только тему будущего века развивают; или, может быть, они полностью <остаются> на душевном <уровне>, или же полностью <состоят> из наставлений относительно тела. Но писать на различные темы заставляет нас естество, ибо иногда пребывает [1299] оно на небе, иногда же на земле, в страдании; [1300] иногда, опять же, возносится оно к Творцу, а иногда остается с тварью в изумлении; иногда также о грядущих <благах> думает оно, [1301] размышляя о сокровенных созерцаниях; иногда же <направлено оно> к тому, что относится к домостроительству времен. [1302] Поэтому пусть читатель [1303] не смущается, воображая, что эти <темы> изложены беспорядочно, но пусть он вникнет в это [1304] с пониманием [1305] и великой сознательностью, [1306] <ибо само> естество изменчивостью своей научило нас посвящать слова наши не только созерцанию, но и тем обстоятельствам, которые связаны с движениями разума. [1307] Ибо в одно мгновение промыслительным образом происходят [1308] изменения, и тогда необходимо также изменение слов с целью <лучшего> понимания их: зависит же это от состояния человека [1309] и от просветленности мыслей [1310] его, или же от грубости его, или от страстей, или от обстоятельств. Таким образом, соответственно болезни своей или здравию своему ищет ум словесного питания, которое давало бы ему материал [1311] для созерцания, подобно пчеле, которая облетает различные цветы [1312] и собирает с них материал, <из которого> изготавливает соты.
2. Когда же ум просвещен хотя бы немного, тогда он не слишком нуждается в материале чувственных слов для созерцания, ибо сами естества тварей и различные промыслительные <действия Божии> [1313] по отношению к ним могут <для ума> заменить написанные <слова>. [1314] Часто выходит он за пределы этих видимых естеств и в сокровенные сущности проникает мыслью. [1315] Бывает, что даже выше этого восходит он и приобретает силу размышлять [1316] о досточтимом Творце: благодаря милосердию, <истекающему> из Источника жизни, [1317] приближается он внезапно к движениям ума, проникает в божественное Святое Святых, насколько это позволено тварям, <и получает> некое таинственное прозрение относительно их, а также истинное знание достославного и великого естества <Божия> [1318] и истинное ощущение того, чего не дерзают касаться написанные слова. [1319] Бывает, что по причине таинственности их непозволительно дерзать на то, чтобы записывать их. [1320] И бывает, что, поскольку они даже не записаны, то и говорить о них нельзя.