Изгнание торгующих из Храма

(Иоан. 2:13-25).

Первые три Евангелиста не совсем ясно говорят нам о пребывании Господа в Иерусалиме, подробно повествуют они только о той Пасхе, перед которой Он пострадал. Лишь св. Иоанн рассказывает нам с достаточными подробностями о каждом посещении Господом Иерусалима на Пасху в течении всех трех лет Его общественного служения, а также о посещениях Им Иерусалима на некоторые другие праздники. Вполне естественно для Господа было появляться в Иерусалиме на все большие праздники, так как там была сосредоточена духовная жизнь всего иудейского народа, в эти дни там собирались люди со всей Палестины, а также и из других стран, и именно там было важно Господу явить Себя как Мессию.

Описываемое в начале Евангелия от Иоанна изгнание торгующих из храма отличается от подобного же события, о котором повествуют три первые Евангелиста. Первое изгнание произошло в начале общественного служения Господа, а последнее (поскольку, на самом деле, их могло быть и несколько) в самом конце Его общественного служения, перед четвертой Пасхой.

Из Капернаума, как видно дальше, Господь в сопровождении Своих учеников пошел в Иерусалим, но уже не просто по обязанности перед законом, а чтобы творить волю Пославшего Его, чтобы продолжать начатое в Галилее дело Мессианского служения. На празднике Пасхи в Иерусалиме собиралось до двух миллионов евреев, которые были обязаны заклать пасхальных агнцев и принести в храм жертвы Богу. По свидетельству Иосифа Флавия, в 63-м году по Р. Х. в день еврейской Пасхи было отдано на заклание священниками 256 500 пасхальных агнцев, не считая мелкого скота и птиц. С целью наибольшего удобства продажи всего этого множества животных, евреи превратили так называемый «двор язычников» в базарную площадь: согнали туда жертвенный скот, поставили клетки с птицами, устроили лавки для продажи всего необходимого при жертвоприношениях и открыли разменные кассы. В обращении в то время были римские монеты, а закон требовал, чтобы подати в храм уплачивались еврейскими циклями. Приходившим на Пасху евреям приходилось менять свои деньги, и размен этот приносил большой доход меновщикам. Стремясь к наживе, евреи торговали в храмовом дворе и другими предметами, не имевшими никакого отношения к жертвоприношению, например, волами. Сами первосвященники занимались разведением голубей для продажи их по высоким ценам.

Господь, сделав бич из веревок, которыми, вероятно, привязывали животных, выгнал из храма овец и волов, рассыпал деньги меновщиков, столы их опрокинул, и, подойдя к продавцам голубей, сказал: «Возьмите это отсюда, и дома Отца Моего не делайте домом торговли». Таким образом, называя Бога Своим Отцом, Иисус впервые всенародно объявил Себя Сыном Божиим. Никто не осмелился сопротивляться Божественной власти, с которой Он творил это, так как, очевидно, свидетельство Иоанна о Нем, как о Мессии, уже дошло до Иерусалима, да, видно, и совесть у продавцов заговорила. Только когда дошел Он до голубей, затронув тем самым интересы самих первосвященников, Ему заметили: «Каким знамением докажешь Ты нам, что имеешь власть так поступать?» На это Господь ответил: «Разрушьте храм сей, и Я в три дня воздвигну его». Причем, как поясняет далее Евангелист, Христос имел в виду «храм Тела Своего»,  то есть этим Он хотел сказать иудеям: Вы просите знамения, — оно будет дано вам, но не теперь: когда вы разрушите храм Тела Моего, Я в три дня воздвигну его, и это послужит вам знамением той власти, которой Я творю это.

Первосвященники не поняли, что этими словами Иисус предсказал Свою смерть, разрушение тела Своего и Свое воскресение из мертвых на третий день. Они поняли Его слова буквально, отнеся их к Иерусалимскому храму, и старались восстановить против Него народ.

Между тем греческий глагол «эгэро», переведенный славянским «воздвигну», означает собственно «разбужу», и этот глагол никак нельзя отнести к разрушению здания, он гораздо больше подходит к понятию тела, погруженного в сон. Естественно, Господь говорил о Своем Теле как о храме, ибо в нем вместилось Его Божество; и находясь в храме-здании, Господу Иисусу Христу особенно естественно было говорить о Своем Теле, как о храме. И каждый раз, когда фарисеи требовали от Господа какого-нибудь знамения, Он отвечал, что не будет им никакого другого знамения кроме того, которое Он называл знамением Ионы-пророка — восстания после трехдневного погребения. В виду этого, слова Господа, обращенные к иудеям, можно понимать так: не довольно ли с вас осквернять рукотворный дом Отца Моего, делая его домом торговли? Ваша злоба ведет вас к тому, чтобы распять и умертвить тело Мое; совершите же это, и тогда вы увидите такое знамение, которое поразит ужасом всех врагов моих, — умерщвленное и погребенное тело Мое воздвигну Я в три дня.

Иудеи, однако, ухватились за внешний смысл слов Христа и попытались сделать их нелепыми и неисполнимыми. Они указывали на то, что храм этот, гордость иудеев, строился 46 лет, и как же можно восстановить его в три дня? Речь здесь идет о возобновлении строительства храма Иродом. Строительство храма, было начато в 734-м году от основания Рима, то есть за 15 лет до Рождества Христова, а 46-й год приходится на 780-й год от о. Р., то есть на год первой евангельской Пасхи. Даже сами ученики Господа поняли смысл слов Его лишь тогда, когда Господь воскрес из мертвых и «отверз им ум к разумению писания».

Далее Евангелист говорит, что в продолжении праздника Пасхи Господь творил чудеса, видя которые, многие уверовали в Него, но «Сам Иисус не вверял Себя им», то есть не полагался на них, на их веру, поскольку вера, основанная на одних чудесах, не согретая любовью к Христу, не может считаться прочной. Господь «знал всех» как всемогущий Бог, «знал, что в человеке» — что сокрыто в глубине души каждого, а потому не доверял словам тех, кто, видя Его чудо, исповедовал Ему свою веру.

Беседа Господа Иисуса Христа с Никодимом

(Иоан. 3:1-21).

Изгнание торгующих из храма и чудеса, совершенные Господом в Иерусалиме, так сильно подействовали на иудеев, что даже один из «князей» или начальников иудейских, член синедриона (см. Иоан. 7:50) Никодим пришел к Иисусу. Пришел он ночью, очевидно, он очень хотел услышать Его учение, но опасался навлечь на себя злобу своих товарищей, враждебно настроенных по отношению к Господу. Никодим называет Господа «Равви», то есть учителем, тем самым признавая за Ним право учительства, которое, по воззрению книжников и фарисеев, не мог иметь Иисус, не окончив раввинской школы. И это уже показывает расположение Никодима к Господу. Далее он называет Иисуса «учителем, пришедшим от Бога», признавая, что Он творит чудеса с присущей Ему Божественной силой. Никодим говорит не только от своего имени, но и от имени всех иудеев, уверовавших в Господа, а может быть, даже от имени и некоторых членов синедриона, хотя, конечно, в основной массе эти люди были враждебно настроены к Господу.

Вся дальнейшая беседа замечательна тем, что она направлена на поражение ложных фантастических воззрений фарисейства на Царство Божие и условий вступления человека в это Царство. Беседа эта разделяется на три части: Духовное возрождение как основное требование для входа в Царство Божие; Искупление человечества крестными страданиями Сына Божия, без чего невозможно было бы наследование людьми Царства Божия; Сущность суда над людьми, не уверовавшими в Сына Божия.

Тип фарисея в то время был олицетворением самого узкого и фанатического национального партикуляризма: они считали себя совершенно отличными от всех остальных людей. Фарисей считал, будто уже только по одному тому, что он иудей и, тем более фарисей, он есть непременный и достойнейший член славного Царства Мессии. Сам же Мессия, по воззрению фарисеев, должен быть подобным им иудеем, который освободит всех иудеев от чужеземного ига и создаст всемирное царство, в котором они, иудеи, займут господствующее положение. Никодим, разделявший, очевидно, эти общие для фарисеев воззрения, в глубине души, возможно, чувствовал ложность их, и потому пришел к Иисусу, о замечательной личности Которого распространилось так много слухов, узнать, не Он ли тот ожидаемый Мессия? И потому он сам решил пойти к Господу, чтобы удостовериться в этом. Господь же с первых слов начинает свою беседу с того, что рушит эти ложные фарисейские притязания на избранность: «Истинно, истинно говорю тебе: если кто не родится свыше, не может увидеть Царствия Божия». Или, другими словами, недостаточно быть иудеем по рождению, нужно полное нравственное перерождение, которое дается человеку свыше, от Бога, и надо как бы заново родиться, стать новою тварью (в чем и состоит сущность христианства). Так как фарисеи представляли себе Царство Мессии царством физическим, земным, то нет ничего удивительного в том, что Никодим понял эти слова Господа тоже в физическом смысле, то есть что для входа в Царство Мессии необходимо вторичное плотское рождение, и высказал свое недоумение, подчеркивая нелепость этого требования: «Как может человек родиться, будучи стар? Неужели может он в другой раз войти в утробу матери своей и родиться?» Тогда Иисус объясняет, что речь идет не о плотском рождении, а об особом духовном рождении, которое отличается от плотского как причинами, так и плодами.

Это — рождение «от воды и Духа». Вода — средство или орудие, а Дух Святой — Сила, производящая новое рождение, и Виновник нового бытия: «Если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие». «Рожденное от плоти есть плоть», — когда человек рождается от земных родителей, то наследует от них первородный грех Адама, гнездящийся во плоти, мыслит сам по плотски и угождает своим плотским страстям и похотям. Эти недостатки плотского рождения можно исправить рождением духовным: «Рожденное от Духа есть дух». Тот, кто принял возрождение от Духа, тот сам вступает в жизнь духовную, возвышающуюся над всем плотским и чувственным. Видя, что Никодим все же не понимает, Господь начинает объяснять ему, в чем именно состоит это рождение от Духа, сравнивая способ этого рождения с ветром: «Дух [в данном случае Господь подразумевает под духом ветер] дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит: так бывает со всяким, рожденным от Духа». Иными словами, в духовном возрождении человеку доступна наблюдению только перемена, которая происходит в нем самом, но возрождающая сила и способ, которым она действует, а также пути, по которым она приходит, — все это для человека таинственно и неуловимо. Также мы чувствуем на себе действие ветра: слышим «голос его», но не видим и не знаем, откуда приходит он и куда несется, столь свободный в своем стремлении и ничуть на зависящий от нашей воли. Подобно этому и действие Духа Божия, нас возрождающего: очевидно и ощущаемо, но таинственно и необъяснимо.

Однако, Никодим продолжает оставаться в непонимании, и в следующем его вопросе «Как это может быть?» выражены и недоверие к словам Иисуса и фарисейская гордыня с претензией все понять и все объяснить. Это-то фарисейское высокомудрствование и поражает в Своем ответе Господь с такой силой, что Никодим не смеет потом уже ничего возражать и в своем нравственном самоуничижении мало-помалу начинает подготавливать в своем сердце почву, на которой Господь сеет потом семена Своего спасительного учения: «Ты — учитель Израилев, и этого ли не знаешь?» Этими словами Господь обличает не столько самого Никодима, сколько все высокомерное фарисейское учительство, которое, взяв ключ от понимания тайн Царства Божия, ни само не входило в него, ни других не допускало войти. Как же было фарисеям не знать учения о необходимости духовного возрождения, когда в Ветхом Завете так часто встречалась мысль о необходимости обновления человека, о даровании ему Богом сердца плотного вместо каменного (Иезек. 36:26). Ведь и царь Давид молился: «Сердце чистое сотвори во мне, Боже, и дух правый обнови внутри меня» (Псал. 50:12).

Переходя к откровению высших тайн о Себе и о Царстве Своем, Господь в виде вступления замечает Никодиму, что в противоположность фарисейскому учительству, Он Сам и ученики Его возвещают новое учение, которое основывается непосредственно на знании и созерцании истины: «Мы говорим о том, что знаем, и свидетельствуем о том, что видели, а вы свидетельства Нашего не принимаете», — то есть вы, фарисеи — мнимые учителя Израилевы.

Далее, в словах: «Если Я сказал вам о земном, и вы не верите, — как поверите, если буду говорить вам о небесном?» — под земным Господь подразумевает учение о необходимости возрождения, так как и потребность возрождения, и его последствия происходят в человеке и познаются его внутренним опытом. А говоря о небесном, Иисус имел в виду возвышенные тайны Божества, которые выше всякого человеческого наблюдения и познания: О предвечном совете Троичного Бога, о принятии на Себя Сыном Божиим искупительного подвига для спасения людей, о сочетании в этом подвиге Божественной любви с Божественным правосудием. Что совершается в человеке и с человеком, об этом, может быть, знает отчасти сам человек. Но кто из людей может взойти на небо и проникнуть в таинственную область Божественной жизни? Никто, кроме Сына Человеческого, Который и сойдя на землю, не покинул небес: «Никто не восходил на небо, как только сошедший с небес Сын Человеческий, сущий на небесах». Этими словами Господь открывает тайну Своего воплощения, убеждает его в том, что Он — больше, чем обыкновенный посланник Божий, подобный ветхозаветным пророкам, каким считает Его Никодим, что Его явление на земле в образе Сына Человеческого есть схождение от высшего состояния в низшее, уничиженное, потому что Его истинное, вечное бытие не на земле, а на небе.

Затем Господь открывает Никодиму тайну Своего искупительного подвига: «И как Моисей вознес змию в пустыне, так должно вознесену быть Сыну Человеческому». Почему Сын Человеческий для спасения человечества должен быть вознесен на крест? Это и есть именно то небесное, чего нельзя постигнуть земной мыслью. Как на прообраз Своего крестного подвига Господь указывает на медного змия, вознесенного Моисеем в пустыне. Моисей воздвиг перед израильтянами медного змия, чтобы они, поражаемые змеями, получали исцеление, взирая на этого змия. Так и весь род человеческий, пораженный язвой греха, живущего во плоти, получает исцеление, с верою взирая на Христа, пришедшего в подобии плоти греха (Рим. 8:3). В основе крестного подвига Сына Божия лежит любовь Божия к людям: «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную». Вечная жизнь устраивается в человеке благодатью Святого Духа, а доступ к престолу благодати (Евр. 4:16) люди получают через искупительную смерть Иисуса Христа.

Фарисеи думали, что дело Христа будет состоять в суде над иноверными народами. Господь же поясняет, что Он послан теперь не для суда, но для спасения мира. Неверующие сами себя осудят, ибо с этим неверием обнаружится их любовь к тьме и ненависть к свету, происходящая от их любви к темным делам. Творящие же истину, души честные, нравственные, сами идут к свету, не боясь обличения своих дел.

Последнее свидетельство Иоанна Крестителя

(Иоан. 3:22-36).

После беседы с Никодимом, происходившей в Иерусалиме во дни праздника Пасхи, Господь оставил Иерусалим и пришел «с учениками Своими в землю Иудейскую и там жил с ними и крестил». Здесь мы имеем важное указание св. Евангелиста Иоанна на то, что Господь Иисус Христос довольно долго пробыл в самой южной части Палестины, в области, носившей название Иудеи. Об этом умалчивают первые три Евангелиста. Как долго Господь пробыл в Иудее можно заключить из того, что, возвращаясь в Галилею и остановившись в Самарии, Господь замечает Своим ученикам: «Не говорите ли вы, что еще четыре месяца и наступит жатва?» (Иоан. 4:35). Из этих слов можно заключить, что Господь возвращался из Палестины за 4 месяца до жатвы, а так как жатва в Палестине проходит в апреле, то Господь оставил Палестину не ранее ноября; следовательно, Он пробыл там не менее восьми месяцев, с апреля до ноября. Первые три Евангелиста ничего не говорят об этом начальном периоде общественного служения Господа Иисуса Христа: рассказав о Его крещении, посте и искушении дьяволом в пустыне, они сразу переходят к описанию Его деятельности в Галилее.

Св. Матфей, как призванный Господом много позже, не был свидетелем того, что происходило в Иудее; вероятно, не был с Господом в Иудее и св. Петр, со слов которого писал свое Евангелие св. Марк; по-видимому, и св. Лука не имел достаточно сведений об этом периоде служения Господа. Поэтому св. Иоанн считал своим долгом дополнить пропущенное, очевидцем чего он к тому же был. Нет никакого указания на то, чтобы Господь провел все восемь месяцев в каком-то определенном месте; надо полагать, что Он проходил со Своей проповедью всю эту священную землю.

«Сам Иисус не крестил, а ученики Его»,  — сообщает нам св. Иоанн (4:2). Крещение это ничуть не отличалось от крещения Иоанна Крестителя: оно было водным, а не благодатным, ибо они сами не имели еще Духа Святого, «потому что Иисус еще не был прославлен» (Иоан. 7:39). Только после воскресения Господа из мертвых получили они Его повеление крестить во Имя Отца и Сына и Святого Духа (Матф. 28:19).

В это время и св. Иоанн Креститель еще продолжал крестить «В Еноне близ Салима»,  в местности, которую трудно определить, но, по-видимому, не прилегавшей к Иордану, потому что незачем Евангелисту было бы тогда добавлять в пояснение: «Там было много воды». Ученики св. Иоанна Крестителя скоро начали замечать, что к их учителю стало меньше приходить слушателей, чем прежде, и в своей слепой, неразумной привязанности к нему начали досадовать и завидовать Тому, Кто имел больший успех у народа, то есть Господу Иисусу Христу. Несомненно, что эти недобрые чувства намеренно старались разжигать в них фарисеи, затевая споры об очищении, что привело к прениям о сравнительном достоинстве между крещениями, которые совершали Иоанн и ученики Иисуса. Желая сообщить и учителю свою зависть и досаду на Христа, ученики Иоанна приходят к нему и говорят: «Равви! Тот, Который был с тобой при Иордане и о Котором ты свидетельствовал, вот, Он крестит, и все идут к Нему». Местоимение все употреблено здесь с преувеличением, которое было внушено завистью и желанием возбудить зависть в Иоанне.

Конечно, далекий от всякой зависти к Христу Креститель в своем ответе прямо начинает раскрывать величие Христово сравнительно с собой и дает новое, уже последнее, торжественное свидетельство о Божественном достоинстве Христовом. Защищая право Христа совершать крещение, Иоанн говорит, что между Божественными посланниками ни один не может принять на себя что-либо такое, что не дано ему с неба, а потому, если Иисус крестит, то имеет на то власть от Бога. Креститель напоминает, как он говорил с самого начала, что он не Христос, а только послан перед Ним. Вместо досады и зависти Иоанн выражает свою радость по поводу успеха дела Христова, называя Христа женихом, а себя другом жениха, который не завидует преимуществу жениха, но стоит перед ним как слуга и «радостью радуется», слыша голос его. Союз Бога с верующими в Ветхом Завете, как и союз Христа с Церковью в Новом Завете, нередко представляется в Священном Писании под образом брака (Ис. 54:5-6; Ис. 62:5; Ефес. 5:23-27). Христос есть жених Церкви, а Иоанн — друг Его, близкое доверенное лицо, которое может только радоваться успеху Жениха. Значение друга жениха было велико у евреев в то время, которое предшествует браку, а как только брак состоялся, и жених вступил в права мужа, роль друга жениха заканчивалась. Так и Иоанн: он был главным действующим лицом в приготовлении народа к принятию Христа, но когда Христос вступил на путь Своего общественного служения, роль Иоанна закончилась. Вот почему он и говорит: «Ему [Христу] должно расти, а мне умаляться»; так же как блеск утренней звезды меркнет по мере того как восходит солнце.

Исповедуя превосходство Христа над собой, Иоанн говорит, что Христос есть «Приходящий свыше» и потому «Есть выше всех»,  то есть, что Он превосходит всех людей и даже посланников Божиих и что он, Иоанн, имеющий земное происхождение, возвещал Божественную истину лишь настолько, насколько может возвещать ее сущий от земли; а приходящий с неба Христос свидетельствует о небесном и Божественном, как о том, что Сам непосредственно видел и слышал, и никто из земных без благодати Божией не в состоянии принять Его свидетельство (Матф. 16:17; Иоан. 6:44).

С грустью замечая в своих учениках недобрые чувства, Иоанн восхваляет тех, кто принимает свидетельство Христово, потому что Христос возвещает людям слова Самого Бога: кто признает истинными Его слова, тот признает истинными слова Бога Отца. Бог Отец в изобилии даровал Своему Сыну Иисусу Христу дары Святого Духа выше всякой меры, так как Он любит Сына и все передал в руки Его. Поэтому те, кто верует в Сына Его, Господа Иисуса Христа, имеют жизнь вечную, а тот, кто не уверует в Него, не увидит жизни вечной, но «гнев Божий пребывает на нем».

Так, заканчивая свое служение, Иоанн в последний раз торжественно засвидетельствовал Божество Христово, убеждая всех следовать за Христом. Эти слова его надлежит рассматривать как завещание величайшего из пророков.

Заключение Св. Иоанна в темницу

(Матф. 14:3-5; Марк. 6:17-20; Луки 3:19-20).

Вскоре после того, как св. Иоанн Креститель засвидетельствовал в последний раз Божество Христово, он был схвачен и заключен в темницу за то, что обличил незаконное сожительство царя Ирода Антипы с Иродиадой, женой своего брата Филиппа. Об этом повествуют нам только три первые Евангелиста. Ирод Антипа, сын Ирода Великого, приказавшего избить Вифлеемских младенцев, управлял Галией и Переей. Будучи женат на дочери аравийского царя Ареты, он вступил в любовную связь с Иродиадой, недовольной своим браком с Филиппом. Она открыто перешла жить во дворец, удалив оттуда законную жену Ирода. Оскорбленный за свою дочь Арета начал войну против Ирода. Ироду самому пришлось отправиться в крепость Махеру, к востоку от Мертвого моря, где он принял начальствование над войсками. Там Ирод услышал о Иоанне Крестителе как о пророке, привлекающем к себе множество народа, и, рассчитывая найти в нем поддержку своей кампании, послал за ним. Но вместо поддержки услышал он от Иоанна неприятное для себя обличение: «Не должно тебе иметь жену брата твоего» (Марка 6:18).

Эти слова в особенности раздражили Иродиаду, и она употребила все свое влияние, чтобы побудить Ирода убить Иоанна. Но, опасаясь народа, Ирод не решился умертвить его, а только заключил в крепость Махеру. По свидетельству Евангелиста Марка, Ирод даже уважал Иоанна как мужа праведного и святого, и многое делал, слушая его советы. Видимо, как все слабохарактерные люди, Ирод входил в сделки со своей совестью, надеясь некоторыми добрыми делами, по советам Иоанна, загладить свой главный грех, против которого, собственно, и вооружался Иоанн. Он даже с удовольствием слушал советы Крестителя, но от греха не отказался и, в конце концов, в угоду злой Иродиаде, лишил его свободы. Так окончилось служение Иоанна, последнего из ветхозаветных пророков.

Беседа с Самарянкой

(Матф. 4:12; Марк. 1:14; Луки 4:14; Иоан. 4:1-42).

Все четыре Евангелия говорят об отбытии Господа в Галилею. Св. Матфей и св. Марк отмечают, что это произошло после того, как Иоанн был заточен в темницу, а св. Иоанн добавляет, что причиной этого был слух, что Иисус более чем Иоанн Креститель приобретает учеников и крестит их, хотя Евангелист поясняет, что крестил не Он Сам, а Его ученики. После заточения Иоанна в темницу вся вражда фарисеев устремилась на Иисуса, Который стал казаться им опаснее самого Крестителя, и, так как не пришел еще час Его страданий, Иисус оставляет Иудею и идет в Галилею, чтобы уклониться от преследований Своих завистливых врагов. О беседе Господа с самарянкой, состоявшейся по пути в Галилею, повествует только один Евангелист — св. Иоанн.

Путь Господа лежал через Самарию — область, находившуюся к северу от Иудеи и принадлежавшую прежде трем коленам израильским: Данову, Ефремову и Манассиину. В этой области находился город Самария, бывшая столица Израильского государства. Ассирийский царь Салманассар покорил израильтян и отвел их в плен, а на их месте поселил язычников из Вавилона и других мест. От смешения этих переселенцев с оставшимися евреями и произошли самаряне. Самаряне приняли Пятикнижие Моисея, поклонялись Иегове, но не забывали и своих богов. Когда евреи вернулись из вавилонского плена и начали восстанавливать Иерусалимский храм, самаряне тоже захотели принять в этом участие, но евреи не допустили их, а потому они выстроили себе отдельный храм на горе Гаризим. Приняв книги Моисея, самаряне, однако, отвергли писания пророков и все предания, и за это иудеи относились к ним хуже, чем к язычникам, всячески избегали какого-либо общения с ними, гнушаясь и презирая их.

Проходя через Самарию, Господь с учениками Своими остановился отдохнуть около колодца, который, по преданию, был выкопан Иаковом, у города Сихема, который у св. Иоанна назван Сихарь. Быть может, Евангелист употребил это название в насмешку, переделав его из слова «шикарь» — «поил вином», или «шекер» — «ложь». Св. Иоанн указывает, что «было около шестого часа» (по-нашему — полдень), время наибольшего зноя, что, вероятнее всего, и вызвало необходимость отдыха. «Приходит женщина из Самарии почерпнуть воды». Ученики Иисуса отлучились в город за покупкой пищи, и Он обратился к самарянке с просьбой: «Дай Мне пить». Узнав, возможно, по одежде или по манере речи, что обращающийся к ней — иудей, самарянка выразила свое удивление в том, что Он, будучи иудеем, просит пить у нее, самарянки, имея в виду ту ненависть и презрение, которые иудеи питали к самарянам. Но Иисус, пришедший в мир спасти всех, а не только иудеев, объясняет женщине, что она бы не стала задавать подобного вопроса, зная, Кто говорит с ней и какое счастье («Дар Божий») Бог послал ей в этой встрече. Если бы она знала, Кто просит у нее пить, то сама бы попросила Его утолить ее духовную жажду, открыть ей ту истину, познать которую стремятся все люди; и Он дал бы ей «воду живую», под чем следует понимать благодать Святого Духа (см. Иоан. 7:38-39).

Самарянка не поняла Господа: под живой водой она разумела ключевую, которая находится на дне колодца, а потому и спросила Иисуса, откуда Он может иметь живую воду, если Ему и почерпнуть нечем, а колодец глубок. «Неужели Ты больше отца нашего Иакова, который дал нам этот колодезь и сам из него пил, и дети его, и скот его?» (Иоан. 4:12). С гордостью и любовью вспоминает она патриарха Иакова, который в пользование своим потомкам оставил этот колодец. Тогда Господь поднимает ее разум до высшего понимания Его слов: «Всякий, пьющий воду сию, возжаждет опять, а кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек; но вода, которую Я дам ему, сделается в нем источником воды, текущей в жизнь вечную» (Иоан. 4:13-14). В жизни духовной благодатная вода имеет иное воздействие, нежели физическая вода в жизни телесной. Тот, кто напоен благодатью Святого Духа, уже никогда не почувствует духовной жажды, так как все его духовные потребности уже полностью удовлетворены; между тем как пьющий физическую воду, а равно и удовлетворяющий какие-либо свои земные потребности, утоляет свою жажду лишь на время, и вскоре «возжаждет опять».

Мало того, благодатная вода будет пребывать в человеке, образовав в нем самом источник, бьющий (буквально с греческого — скачущий) в жизнь вечную, то есть делающий человека причастником вечной жизни. Все еще не понимая Господа, и думая, что Он говорит о воде обыкновенной, только какой-то особенной, навсегда утоляющей жажду, она просит Господа дать ей этой воды, чтобы избавиться от необходимости приходить за водой к колодцу. Чтобы она поняла, наконец, что говорит не с обыкновенным человеком, Господь сначала приказывает ей позвать своего мужа, а затем прямо обличает ее в том, что она, имея уже пять мужей, живет теперь в прелюбодейной связи.

Увидев, что перед нею пророк, который ведает сокровенное, самарянка обращается к Нему за разрешением проблемы, наиболее мучившей самарян в их взаимоотношениях с иудеями: кто прав в споре о месте поклонения Богу? Самаряне ли, которые, следуя своим отцам, построившим храм на горе Гаризим, приносили поклонения Богу на этой горе или иудеи, которые утверждали, что поклоняться Богу можно только в Иерусалиме? Самаряне избрали для поклонения гору Гаризим, основываясь на повелении Моисея произнести благословение на этой горе (Втор 11:29). И хотя их храм, воздвигнутый там, был разрушен Иоанном Гирканом еще в 130-м году до Рождества Христова, они продолжали совершать жертвоприношения на месте разрушенного храма. Господь отвечает на вопрос женщины, объясняя что ошибочно было бы думать, будто поклоняться Богу можно только в одном каком-то определенном месте и спорный вопрос между самарянами и иудеями скоро сам собой потеряет свое значение, потому что оба типа богослужения — как иудейское, так и самарянское — прекратятся в недалеком будущем. Это предсказание исполнилось, когда самаряне, истребляемые войнами, разубедились в значении своей горы, а Иерусалим был разрушен римлянами и храм сожжен в 70-м году по Рождестве Христовом.

Тем не менее, Господь отдает предпочтение иудейскому богопоклонению, имея, конечно, в виду тот факт, что самаряне приняли лишь Пятикнижие Моисея и отвергли пророческие писания, в которых было подробно изложено учение о Лице и Царстве Мессии. Да и само «Спасение [придет] от Иудеев», поскольку Искупитель человечества происходит из иудейского народа. Далее Господь, развивая уже высказанную Им мысль, указывает на то, что «настанет время, и настало уже» (ведь Мессия уже явился) время нового, высшего богопоклонения, которое не будет ограничено одним каким-либо местом, а будет повсеместное, поскольку будет в духе и истине. Только такое поклонение истинно, так как оно соответствует природе Самого Бога, Который есть Дух. Поклоняться Богу духом и истиной значит стремиться угождать Богу не одним лишь внешним образом, а путем истинного и чистосердечного устремления к Богу как к Духу, всеми силами своего духовного существа; то есть не путем жертвоприношений, как это делали и иудеи, и самаряне, полагавшие, будто Богопочитание сводится лишь к этому, а познавать и любить Бога, непритворно и нелицемерно желая угодить Ему исполнением Его заповедей. Поклонение Богу «Духом и истиной» отнюдь не исключает и внешней, обрядовой стороны Богопочитания, как пытаются утверждать некоторые лжеучителя и сектанты, но не в этой, внешней стороне Богопочитания заключена главная сила. В самом же обрядовом Богопочитании не нужно видеть ничего предосудительного: оно и необходимо, и неизбежно, поскольку человек состоит не только из души, но и из тела. Сам Иисус Христос поклонялся Богу Отцу телесно, совершая коленопреклонения и падая лицом на землю, не отвергая подобного же поклонения и Себе от других лиц во время Своей земной жизни (см. для примера: Матф. 2:11, 14:33, 15:25; Иоан. 11:32, 12:3; а также многие другие места в Евангелиях).

Самарянка как бы начинает понимать смысл слов Иисуса и в раздумье говорит: «Знаю, что придет Мессия, то есть Христос; когда Он придет, то возвестит нам все». Самаряне также ожидали Мессию, называя Его по-своему — Гашшагеб, основывая это ожидание на словах Бытия 49:10 и особенно на словах Моисея во Второзаконии 18:18). Понятия самарян о Мессии не были так испорчены как у иудеев, так как они в Его лице ждали пророка, а не политического вождя. Поэтому Иисус, долго не называвший себя Мессией при иудеях, этой простой самарянской женщине прямо говорит, что Он и есть обещанный Моисеем Мессия-Христос: «[Мессия —] это Я, Который говорю с тобой». В восторге от счастья, что она видит Мессию, самарянка бросает у колодца свой водонос и спешит в город возвестить всем о пришествии Мессии, Который как Сердцеведец, сказал ей все, что она сделала. Пришедшие в это время ученики Его удивились тому, что их Учитель беседует с женщиной, поскольку это осуждалось правилами иудейских раввинов, наставлявшими: «Не разговаривай долго с женщиной» и «никто не должен разговаривать с женщиной на дороге, даже с законной женой», а также: «Лучше сжечь слова закона, чем научить им женщину». Однако, благоговея перед своим Учителем, ученики никак не выразили своего удивления и только попросили Его отведать принесенную ими пищу.

Но естественный голод в Иисусе-Человеке заглушали радость от обращения к Нему жителей самарянского народа и забота о их спасении. Он радовался, что брошенное Им семя уже начало давать свой плод. Поэтому Он отказался утолить Свой голод и ответил ученикам, что истинная пища для Него — исполнение дела по спасению людей, возложенного на Него Богом Отцом. Самарянские жители, идущие к Нему, представляются Иисусу нивой, созревшей для жатвы, тогда как на полях жатва состоится лишь через четыре месяца. Обычно, сеющий зерна и собирает урожай; при посеве же слов в души, духовная жатва чаще достается другим, но при этом и сам посеявший радуется вместе с жнущими, так как сеял он не для себя, а для других. Поэтому Христос и говорит, что Он посылает Апостолов собирать жатву на духовной ниве, которая была первоначально возделана и засеяна не ими, а другими — ветхозаветными пророками и Им Самим. Во время этих объяснений к Господу подошли самаряне. Многие уверовали в Него уже «по слову женщины», но еще больше уверовали «по Его слову», когда, по их приглашению, Он пробыл у них в городе два дня. Слушая учение Господа, они, по собственному признанию, убедились, «что Он истинно Спаситель мира, Христос».

Прибытие в Галилею и начало Проповеди

(Матф. 4:13-17; Марк. 1:15; Луки 4:14-15; Иоан. 4:43-45).

О приходе Господа в Галилею и о начале Его проповеди там говорят все четыре Евангелиста. Придя в Галилею, Он оставил Свой отечественный город Назарет, свидетельствуя, что пророк не имеет чести в своем отечестве, и поселился в Капернауме, в чем св. Матфей видит исполнение древнего пророчества Исайи: «Прежнее время умалило землю Завулонову и землю Наффалимову; но последующее возвеличит приморский путь, за Иорданскую страну, Галилею языческую. Народ, находящийся во тьме, увидит свет великий» (Ис. 9:1-2).

Жители Галилеи хорошо приняли Иисуса, так как и они ходили на праздник в Иерусалим и видели все, что Он делал там. Скоро молва о Нем разнеслась по всей стране. Он ходил по синагогам и учил, начав свою проповедь словами: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное!» Замечательно то, что этими же словами начинал свою проповедь и Иоанн Креститель. Новое Царство, новые порядки, которые пришел водворить в людях Господь Иисус Христос, так отличны от их прежней, греховной жизни, что людям, действительно, было необходимо оставить все прежнее и как бы заново родиться через покаяние, то есть полностью измениться внутри. Покаяние и есть полная перемена мыслей, чувств и желаний.

С тех пор как Господь возвратился из Иудеи в Галилею, Галилея стала постоянным местом Его действия. Эта была страна, небольшая по территории, но многонаселенная, где жили не только иудеи, но и финикияне, и аравийцы, и даже египтяне. Плодородные земли этой страны всегда привлекали многочисленных переселенцев, которые составили один народ с местным населением. Господствующая вера была иудейская, хотя много было и язычников, почему Галилея и называлась языческой. Все это было причиной, с одной стороны, огромного религиозного невежества жителей Галилеи, а с другой стороны — причиной их большей свободы от религиозных предрассудков иудеев, в частности, относительно лица Мессии. Ученики Спасителя все были из Галилеи, а другим Его последователям было легко ходить по этой обширной плодоносной земле. Этим и можно объяснить, почему Господь избрал Галилею преимущественным местом Своего служения. И мы можем увидеть, что галилеяне, действительно, оказались более восприимчивы к Его проповеди нежели иудеи.

Исцеление сына Царедворца

(Иоан. 4:46-54).

По дороге в Капернаум Господь зашел в Кану, где сотворил Свое первое чудо претворения воды в вино. Узнав о том, один из жителей Капернаума, бывший царедворец Ирода, поспешил в Кану, чтобы просить Иисуса прийти в Капернаум и исцелить его сына, находившегося при смерти. «Иисус сказал ему: вы не уверуете, если не увидите знамений и чудес». Веру, основанную на созерцании чудес, Господь ставил ниже веры, основанной на понимании чистоты и высоты Его Божественного учения. Вера, порожденная чудесами, требует для поддержания самой себя все новых и новых чудес, так как прежние становятся привычными и перестают удивлять. Вместе с тем, человек, признающий то учение, которое сопровождается чудесами, может легко впасть в заблуждение, приняв ложь за истину, поскольку чудеса могут быть и мнимыми, от дьявола. Поэтому Слово Божие предостерегает, чтобы мы с осторожностью относились к чудесам (Втор. 13:1-5). О неразборчивости жителей Галилеи в этом отношении и говорит с некоторой скорбью Господь. На этот упрек, однако, царедворец проявляет настойчивость, показывающую величину его веры: «Господи! Приди, пока не умер сын мой». И Господь исцеляет сына этого царедворца, причем заочно, ответив только: «Пойди, сын твой здоров». В то же самое время горячка оставила больного, и слуги царедворца, пораженные мгновенным исцелением умирающего, поспешили к своему господину, чтобы сообщить ему эту радостную весть. Отец же, поверивший слову Господа, но полагавший, будто исцеление будет происходить медленно, спросил: в котором часу больному стало легче, и узнав, что это был тот самый час, когда Иисус сказал, что сын его здоров, царедворец «уверовал сам и весь дом его»,  то есть когда он сообщил о чуде, вся его семья и слуги уверовали в Господа. Может быть, то и был тот самый Хуза, чья жена, Иоанна, следовала потом за Господом, служа Ему.

Это было второе чудо, которое «сотворил Иисус, вернувшись из Иудеи в Галилею».

Призвание рыбаков

(Матф. 4:18-22; Марк. 1:16-20; Луки 5:1-11).

О призвании первых Апостолов рассказывают нам три Евангелиста: Матфей, Марк и Лука, причем первые двое лишь кратко, только констатируя сам факт, а св. Лука подробно описывает предшествовавший этому призванию чудесный улов рыбы. Как повествует нам св. Евангелист Иоанн, еще на Иордане последовали за Господом намеченные Им первые Его ученики, Андрей и Иоанн, затем к Нему пришли Симон, Филипп и Нафанаил. Но, вернувшись с Иисусом в Галилею, они мало-помалу обратились к своему прежнему занятию — рыбной ловле. Но Господь вновь призывает их следовать за Собой, повелевая им оставить рыбную ловлю и посвятить себя иным трудам — уловлять людей для Царства Божия.

Слух о пришедшем Мессии быстро распространился по Галилее, и толпы народа стекались послушать Его учение. Все теснились вокруг Него, и вот однажды, когда Он был на берегу Геннисаретского озера, называвшимся также и морем (видимо, благодаря бывавшим на нем сильным бурям), собралась такая толпа, что Ему пришлось сесть в лодку и отплыть от берега, чтобы уже из нее учить людей. Закончив поучение, Господь велел Симону, которому принадлежала лодка, отплыть подальше на глубину и закинуть сеть. Симон, опытный рыбак, трудившийся всю ночь неудачно, был уверен, что и новая попытка не окажется удачной, но на сей раз улов был столь велик, что даже и сеть прорвалась в нескольких местах. Петру и Андрею пришлось позвать на помощь своих товарищей из соседней лодки, чтобы вытащить всю пойманную рыбу. Улов оказался таким, что обе наполненные лодки начали тонуть. Объятый благоговейным ужасом, Петр припал к ногам Иисуса, говоря: «Выйди от меня, Господи! Потому что я человек грешный». Этими словами он хотел выразить, насколько недостоин он находиться рядом с великим и могущественным Чудотворцем. Словом кротости Господь успокаивает Петра и предрекает его будущее высокое предназначение. По свидетельству Евангелистов Матфея и Марка, Господь сказал обоим братьям — Петру и Андрею: «Идите за Мною, и я сделаю вас ловцами людей». И затем призвал за собой и других двух братьев: Иакова и Иоанна Заведеевых. Оставив свои сети, а последние два и отца своего, они последовали за Иисусом.

Исцеление бесноватого в Капернауме

(Марк. 1:21-28; Луки 4:31-37).

Главным местом пребывания Господа Иисуса Христа в Галилее стал Капернаум, настолько, что он стал «Его городом» Капернаум находился на границе двух владений — Галилеи и Итуреи, он отличался благотворным климатом, материальным изобилием и имел все для того, чтобы народ, желая слушать Иисуса, стекался туда во множестве. Живя в Капернауме, Господь учил по субботам в синагогах. Синагогами назывались дома для молитвенных собраний евреев. Богослужения и жертвоприношения могли совершаться только в Иерусалимском храме, однако, во время плена евреи почувствовали крайнюю необходимость в молитвенных собраниях для совместного чтения книг Закона и общей молитвы. Такими местами и стали синагоги. После возвращения евреев из плена синагоги сделались необходимой принадлежностью всякого еврейского поселения как в самой Палестине, так и во всех местах еврейского расселения. В синагоге находился ковчег, в котором хранились книги Закона, кафедра, с которой эти книги читали и места для сидения. Читать и толковать Закон и пророков мог любой, признающий себя способным. Читающий, обыкновенно, стоял во время чтения, а когда переходил к объяснению, садился. Слушая постоянно мертвое слово своих учителей-книжников и фарисеев, галилеяне были поражены, услышав живое слово Господа. Если первые истолковывали Закон как рабы его, то Иисус говорил как обладающий властью. Книжники и фарисеи, сами не понимая Закон, искажали его смысл, а потому были неубедительны в своих толкованиях. Иисус же говорил Свое, то есть то, что слышал от Отца Своего, и говорил властно, убежденно и убедительно, что и производило сильное впечатление на слушающих.

В то время, как Господь учил в капернаумской синагоге, там находился человек, одержимый нечистым духом. Неожиданно для всех он закричал громким голосом: «Оставь, что Тебе до нас, Иисус Назарянин? Ты пришел погубить нас! Знаю Тебя, кто ты, Святой Божий». Это невольное исповедание истины, исторгнутое присутствием Сына Божия, было воплем низкого, раболепного страха, притворно и льстиво намеревавшегося отвратить от себя суд, воплем раба, воображению которого при встрече с господином неминуемо представляются истязания и муки, ожидающие его. Этим исповеданием, может быть, враг надеялся подорвать доверие в людях к Иисусу Христу, и мы можем видеть, что Господь, действительно, запретил ему свидетельствовать о Себе, приказав: «Замолчи и выйди из него». Бесноватый тут же упал посреди синагоги, а поднялся уже совершенно здоровым, так как бес, повинуясь, вышел из него. Оба Евангелиста подчеркивают то чрезвычайно сильное впечатление, которое произвело на всех это исцеление бесноватого.

Исцеление тещи Петровой

(Матф. 8:14-17; Марк. 1:29-34; Луки 4:38-41).

Это чудо Евангелисты Марк и Лука ставят в непосредственную связь с предыдущим. Выйдя из синагоги, Господь вошел в дом Симона Петра, вероятно, чтобы вкусить хлеба. Теща Петра оказалась тяжко больной, причем Евангелист Лука поясняет как врач, что то была «Сильная горячка». По одному слову Иисуса горячка мгновенно оставила больную, и даже силы вернулись к ней настолько, что она встала и служила им. Изгнание злого духа в синагоге, а затем чудесное исцеление тещи Симона произвели такое сильное впечатление, что к дверям дома Симона после захода солнца (вероятно, потому, что это была суббота), стали приносить больных и бесноватых, так что весь город собрался у дверей; и Господь исцелил многих, страдавших различными болезнями, и изгнал многих бесов. Евангелист Матфей, доказывая своим Евангелием, что Иисус и есть Тот Избавитель, о Котором предвещали пророки, поясняет, что в этом массовом исцелении сбылось пророчество Исайи: «Он взял на Себя наши немощи и понес болезни». Взять немощи, значит снять слабость с немощных и уничтожить ее; понести болезни, значит облегчить страдания больных, исцелить. Не желая принимать свидетельства от злых духов, Господь запрещает бесам устами бесноватых говорить, что Он — Христос, Сын Божий.

Проповедь в Галилее

(Матф. 4:23-25; Марк. 1:35-39; Луки 4:42-44).

Как Человек, Христос Спаситель Сам страдал от изнурения сил, вследствие стольких трудов, и в этом смысле также можно сказать, что Он взял на себя наши немощи и понес болезни. И вот на другой день, рано утром, чтобы отдохнуть и подкрепить Свои силы уединенной молитвой, Он удалился от людей. Но народ опять толпился у дома Симона и, узнав, что Иисуса нет там, стали искать Его. Видя это, Симон и бывшие с ним, то есть Андрей, Иоанн и Иаков, тоже пошли искать Иисуса и, найдя, звали Его в город, где все ждут и ищут Его. Господь сказал им, однако, что Ему надо идти и в другие города и селения проповедовать поскольку, «ибо Я для того и пришел, на то Я послан» чтобы благовествовать всем. Выйдя из Капернаума, Иисус пошел по всей Галилее, проповедуя и совершая чудеса. Слух о Нем прошел далеко за пределы Галилеи, по всей Сирии, и к Нему стали приводить больных издалека: из Десятиградия, из Иудеи и Иерусалима, из-за Иордана; и Он исцелял их. Множество народа следовало за Ним, слушая Его учение.

Проповедь в Назаретской синагоге

(Луки 4:16-30).

Это событие у Евангелиста Луки описывается в самом начале проповеди Господа, но перед тем говорится кратко: «И разнеслась молва о Нем по всей окрестной стране. Он учил в синагогах их, и от всех был прославляем» (Луки 4:14-15). В виду этого, а также и из самого повествования об этом событии видно, что Господь пришел в Назарет далеко не в самом начале Своего общественного служения, как можно было бы подумать, а уже после многих чудес, совершенных Им в Капернауме, о которых сказано выше. С другой стороны, Евангелисты Матфей и Марк как бы относят это событие к значительно позднему периоду времени, но такие авторитетные толкователи Евангелия, как например, Еп. Феофан Затворник, считают, что посещение Господом Назарета, о котором говорит св. Матфей в 13:53-58, а св. Марк в 6:1-6, отлично от посещения, описанного св. Лукой. И действительно, при всем сходстве в этих повествованиях видны и очень существенные различия. Вообще, надо сказать, что вполне точную и бесспорную хронологическую последовательность евангельских событий установить почти невозможно, поскольку у каждого Евангелиста была своя система изложения в соответствии с поставленной перед собой задачей, и точная хронология не была предметом их главной заботы.

Войдя в Назаретскую синагогу, Господь стал читать то место из книги пророка Исайи, где пророк от лица пришедшего Мессии, образно говорит о цели Его пришествия. Устами пророка Мессия говорит, что Он послан Богом возвестить всем нищим, бедным и несчастным, что для них наступает Царство Божие — Царство любви и милосердия. Евреи не сомневались, что пророчество это относится к Мессии, а потому, когда Господь Иисус Христос сказал, что «ныне исполнилось писание сие»,  им ничего не оставалось, как признать Его Мессией. И действительно, многие готовы были принять Его как Мессию, зная и помня о совершенных Им чудесах. Но среди находившихся в синагоге были, несомненно, и враждебно настроенные к Господу книжники и фарисеи, имевшие превратное представление о грядущем Мессии, как о великом, но земном царе, национальном вожде еврейского народа, который поставит под власть евреев все остальные народы, а книжников и фарисеев, как своих приближенных, поставит во главе управления. Учение Господа о царстве нищих и сокрушенных сердцем было для них совершенно неприемлемо. К тому же и остальные, хотя и услаждались речами Господа, но, зная Его с детских лет, как сына бедного плотника, не решались признать Его Мессией, а только лишь удивлялись Его премудрости и совершенным Им чудесам. Но все только дивились, вместо того, чтобы уверовать в Него. Тогда Господь, не желая перед неверующими прибегать к доказательствам Своего Божественного послания чудесами, привел им два примера из ветхозаветной истории о пророках Илии и Елисее, наглядно пояснив, что присутствующие недостойны тех чудес и знамений, на которые они рассчитывают. Услышав такую горькую истину и поняв из слов Иисуса, Которого они привыкли почитать на своем же уровне, но не выше, что Он их, горделивых евреев, ставит ниже язычников, они «исполнились ярости», выгнали Его из города и попытались сейчас же предать Его смерти, сбросив с горы, на которой стоял их город, но таинственная сила Божия, чудесно удержала их от этого преступления, и «Он, пройдя между ними, удалился».

Исцеление прокаженного

(Марк. 1:40-45; Луки 5:12-16).

Об исцелении прокаженного повествует также св. Матфей в 8:1-4, и такой авторитетный толкователь, как Еп. Феофан, находит, что это особое чудо, совершено Господом значительно позже — после нагорной проповеди, в то время, как св. Лука говорит, что это было в городе. Из всех болезней на Востоке, о которых упоминается в Библии, проказа — самая страшная и отвратительная. Проявляется она на теле пятнами, подобным пятнам лишайным, сначала на лице, возле носа и глаз, а затем постепенно распространяется по всему телу, и все тело покрывается струпьями. Лицо при этом распухает, нос высыхает и заостряется, обоняние пропадает вовсе, кожа делается буроватого цвета и растрескивается, голос сипнет, волосы выпадают, глаза начинают слезиться, образуются злокачественные язвы, издающие смрад, из обезображенного распухшего рта течет зловонная слюна, суставы рук и ног немеют, все тело дряхлеет, затем отпадают ногти, пальцы и отдельные суставы, пока не наступит, наконец, смерть, прекращающая муки страдальца. Прокаженные от рождения порой и по 30-40, а то и 50 лет влачат свою бедственную жизнь. Моисей в книге Левит (гл. 13) дал подробные наставления относительно больных проказой. Священник должен был обнаружить и исследовать болезнь и удалить больного из человеческого общежития во избежание заражения.

Прокаженный с глубокой верой смело нарушает закон, запрещающий ему подходить к здоровым, чувствуя, видимо, что среди них находится Сам Господь. Его просьба об исцелении полна столь глубокого смирения, сколь и веры в чудодейственную силу Господа. Исцеляя, Господь коснулся больного, желая показать, что Он не связан никаким законом, запрещающим прикосновение к прокаженному, что для Чистого нет ничего нечистого, и выражая этим жестом чувство глубокого сострадания к несчастному. «Хочу, очистись», — говорит Господь, указывая на Свою Божественную власть. Он велит бывшему прокаженному пойти к священнику и показаться ему, то есть — исполнить требования закона Моисея, но никому не рассказывать о свершившемся чуде. Главную причину того, что Господь запрещал разглашать о совершенных Им чудесах, можно видеть в смирении, по которому Сын Божий, умалив Себя и принимая образ раба для нашего спасения, не хотел идти по земле путем славы (см. Иоан. 5:41), тем более, что эта слава Его как чудотворца могла бы способствовать усилению в народе ненужных, мечтательных представлений о Царстве Мессии, с которыми Господь боролся. Господь повелевает исцеленному показаться священнику «во свидетельство им» в том смысле, что священник должен был по закону засвидетельствовать факт исцеления от проказы, разрешить исцеленному вернуться в общество, а также и то, что Господь не нарушает закона, но исполняет его требования.

Исцеление расслабленного в Капернауме

(Матф. 9:1-8; Марк. 2:1-12; Луки 5:17-26).

Три Евангелиста — Матфей, Марк и Лука — согласно повествуют об этом чуде, причем Марк местом его совершения назвал Капернаум, а Матфей говорит, что Господь совершил это чудо, придя в «Свой город», каковым именем удостоился, как сказано выше, Капернаум; об этом свидетельствует св. Златоуст: «Родился Он в Вифлееме, воспитан в Назарете, а жил в Капернауме». Расслабленный был принесен к Господу на одре и, следовательно, не мог двигаться самостоятельно. Судя по описанию и по самому названию болезни такого рода в Евангелии, он страдал недугом, носящим в настоящее время название паралича. Святые Марк и Лука добавляют, что за множеством народа, окружавшего Иисуса в доме, принесшие расслабленного, не смогли внести его в дом, и спустили прямо на одре сквозь временную кровлю, которая устраивалась из досок, или кожи, или полотна в жаркое время года над внутренним двором дома, окруженным со всех сторон постройками с плоскими крышами, на которые легко было подниматься по лестнице. Только сильная вера могла подвигнуть принесших расслабленного на такой смелый поступок. Видя эту веру, а также и веру самого больного, позволившего спустить себя таким образом, с риском, к ногам Иисуса, Господь говорит расслабленному: «Дерзай, чадо! Прощаются тебе грехи твои»,  указывая тем самым на тесную связь между его болезнью и грехом. По учению Слова Божия, болезни являются следствием грехов (Иоан. 9:2; Иак. 5:14,15) и посылаются иногда Богом в наказание за грехи (1 Кор. 5:3-5, 11:30). Часто между болезнью и грехом есть очевидная связь, как, например, болезни от пьянства и распутства. Поэтому, чтобы исцелить болезнь, надо сначала снять грех, простить его. Видимо, расслабленный сам сознавал себя великим грешником настолько, что едва надеялся получить прощение, почему Спаситель и ободрил его словами: «Дерзай, чадо!» Присутствующие при этом книжники и фарисеи стали мысленно осуждать Иисуса за богохульство, видя в Его словах незаконное присвоение Себе власти, принадлежащей лишь Единому Богу. Господь же, зная помышления их, дал понять им, что Ему известны их мысли, сказав: «Что легче сказать: прощаются тебе грехи или сказать: встань и ходи?» Видимо, как для одного, так и для другого нужна одинаковая Божественная власть.

«Но чтобы вы знали, что Сын Человеческий имеет власть на земле прощать грехи, — тогда говорит расслабленному: встань, возьми постель твою и иди в дом твой». Прекрасно толкует эту связь речи св. Златоуст: «Поскольку нельзя видеть исцеления души, а исцеление тела очевидно, то Я присоединяю к первому и последнее, которое, хотя и ниже, но очевиднее, чтобы посредством этого уверить в высшем, невидимом». Последовавшее за этими словами Господа чудо исцеления подтвердило, что облеченный Божественной силой Христос не напрасно сказал расслабленному: «Прощаются тебе грехи твои». Впрочем, нельзя, конечно, думать, что Господь совершил чудо только из желания убедить фарисеев в Своем Божественном всемогуществе. Это чудо, как и все остальные, было делом Его Божественной благости и милосердия. Свое полное выздоровление расслабленный засвидетельствовал тем, что понес на себе свою постель, на которой его принесли к Господу. Результатом чуда было то, что народ пришел в ужас и прославил Бога, давшего такую власть человекам; то есть, видимо, не только фарисеи, но и простые люди не уверовали в Иисуса, как в Сына Божия, считая Его лишь человеком.

Призвание Матфея

(Матф. 9:9-17; Марк. 2:13-22; Луки 5:27-39).

Об этом повествует как сам Матфей, так и другие два Евангелиста — Марк и Лука, причем только Матфей называет себя этим именем, а другие — Левием. Выйдя из дома после совершенного Им чуда исцеления расслабленного, Господь увидел человека, сидящего на мытнице, то есть у сбора пошлин, или податей, по имени Матфей, или Левий, и сказал ему: «Следуй за Мною». И тот тут же встал и последовал за Иисусом. Надо бы добавить, что мытари, или сборщики податей, к числу которых принадлежал Матфей, считались у евреев самыми грешными и презренными людьми, так как взимали с народа подати в пользу римского правительства. К тому же право на это взимание податей они брали на откуп у римского правительства, и в своей непомерной жажде к наживе взимали с народа больше, чем следовало, почему и заслуживали к себе общую ненависть.

Такова сила слова Господа, что мытарь, человек зажиточный и жадный, бросил все и последовал за Ним, не имевшим где и голову приклонить. Но это доказывает вместе с тем, что грешники, сознающие свой грех и готовые искренне раскаяться, ближе к Царству Небесному, чем гордящиеся своей мнимой праведностью фарисеи. Обрадованный призывом Господа Матфей пригласил к себе в дом Иисуса и Его учеников и устроил им угощение. По восточному обычаю, приглашенные на обед или ужин не сидели за столом, а возлежали вокруг невысокого стола на особых приставных скамьях или диванах, облокотившись левой рукой на подушку. Туда же, видимо, пришли и товарищи Матфея по сбору податей, другие мытари и грешники, по понятиям фарисеев, и возлегли с Иисусом и учениками Его за одним столом. Это-то и дало повод фарисеям осудить Господа за такое сближение с грешниками. «Для чего Учитель ваш ест и пьет с мытарями и грешниками?» — обратились они к ученикам Иисуса. Св. Златоуст поясняет эти слова так: «Клевещут перед учениками на Учителя с худым намерением, желая отвлечь учеников от Учителя», поскольку набрасывают на Господа тень, как на ищущего дурного общества. «Не здоровые имеют нужду во враче, но больные», — ответил на эти наветы Иисус. Смысл этих слов в том, что не чувствуют нужды в Спасители мнимые праведники, каковы фарисеи, но чувствуют эту нужду грешники. Место врача — у постели больного, как бы говорит Господь, — Мое место возле тех, кто болит сознанием своих духовных немощей, и Я с ними, с мытарями и грешниками, как врач с больными. «Идите научитесь, — добавляет Господь, — что значит: Милости хочу, а не жертвы?» Фарисеи считают, что праведность заключается в принесении установленных законом жертв, но при этом они забывают слова Божии, сказанные устами пророка Осии: «Я милости хочу, а не жертвы, и Боговедения более, чем всесожжении» (Осии 6:6). Господь имеет в виду, что жертвоприношения и все формальное благочестие без любви к ближним, без дела милосердия ничего не стоит в глазах Бога. «Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию»,  или, иными словами, Господь пришел для того, чтобы грешники покаялись и исправились, Он пришел призвать к покаянию не тех, кто считает себя праведником и воображает, будто ему не в чем каяться, но тех, кто смиренно сознает себя грешником и просит у Бога милости. Правда, Господь пришел спасти всех, в том числе и мнимых праведников, но пока они не оставят мечтания о своей праведности и не сознают себя грешниками, призвание их будет бесплодно, и спасение для них невозможно.

Потерпев в этом поражение, фарисеи переносят свои обвинения на учеников Господа, и в этом к ним присоединяются ученики Иоанна Крестителя, которые, как мы уже говорили, считали своего учителя выше Иисуса и относились с завистью к Его все более возрастающей славе. Св. Иоанн Креститель был строгий постник и, конечно, приучал учеников своих к таким же строгим постам. Вероятно, в это время он был уже в темнице, и ученики его еще усилили по этому поводу свой пост. Фарисеи же обратили их внимание на то, что ученики Христовы не соблюдают столь строго установленных постов, и вот они спрашивают у Господа: «Почему мы и фарисеи постимся много, а Твои ученики не постятся?» На это Господь отвечает им словами их же учителя: «Могут ли печалиться сыны чертога брачного пока с ними жених? Но придут дни, когда отнимется у них жених, и тогда будут поститься». Это значит: ведь ваш учитель назвал Меня Женихом, а себя — другом Жениха, которому надлежит радоваться; поэтому Мои ученики, как сыны чертога брачного, радуются, пока Я с ними, и с этой радостью несовместим слишком строгий пост, как выражение скорби, печали. Когда наступят для этого другие дни, и они останутся в мире одни, тогда и будут поститься. В память этих слов Господа наша святая Церковь и установила пост Страстной седмицы, примыкавшей к посту св. Четыредесятницы, и пост по средам и пятницам, именно в те дни, когда отнялся у нас Жених — дни предательства, Его страданий и крестной смерти. Говоря, что для Его учеников еще не настало время поститься, Господь развивает дальше эту мысль словами: «Никто к ветхой одежде не приставляет заплаты из небеленой ткани; ибо вновь пришитое отдерет от старого, и дыра будет еще хуже. Не вливают также вина молодого в мехи ветхие; а иначе прорываются мехи, и вино вытекает, и мехи пропадают; но вино молодое вливают в новые мехи, и сберегается и то, и другое».

По толкованию св. Златоуста, новая заплата и молодое вино — это строгий пост, строгие требования вообще, а ветхая одежда и старые мехи — это немощность, слабость учеников, еще не подготовленных к несению больших подвигов. Господь имеет в виду следующее: Я нахожу неблаговременным налагать на Моих учеников, еще слабых, пока они не обновлены, не возрождены благодатью Святого Духа, бремя строгой жизни и тяжких заповедей. Здесь Господь защищает Своих учеников от нареканий с истинно отеческой любовью и снисхождением к ним.